Дитя мое,
Останься здесь со мной:
В воде привольное житье
И холод, и покой.

Я созову моих сестер!
Мы пляской круговой
Развеселим туманный взор
И дух усталый твой.

Усни! Постель твоя мягка,
Прозрачен твой покров.
Пройдут года, пройдут века
Под говор чудных снов.

О милый мой, не утаю,
Что я тебя люблю,
Люблю, как вольную струю,
Люблю, как жизнь мою…

My child,
Stay with me here:
In the water life is free
And cool, and calm.

I will call my sisters!
With a circle dance
We will cheer your dull gaze
And weary soul.

Sleep! Your bed is soft,
The light shines through your covers.
Years and centuries go by
To the sound of wondrous dreams.

Oh my dear, I will not hide
That I love you,
I love, like a familiar current,
I love, like my own life…

Где ты, звездочка?
Где ты, ясная?
Иль затмилася тучей черною,
Тучей черною,
Тучей грозною?

Где ты, девица,
Где ты, красная?
Иль покинула друга милого?
Друга милого,
Ненаглядного?

Туча черная
Скрыла звездочку,
Земля хладная
Взяла девицу.

Where are you, little star?
Where are you, bright one?
Have you been eclipsed by a dark cloud,
A dark cloud,
A terrible cloud?

Where are you, maiden,
Where are you, beautiful one?
Have you left a dear friend?
A dear,
Beloved friend?

A dark cloud
Hid the little star,
The cold ground
Took the maiden.

Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине

На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный челн;

А я — беспечной веры полн, —
Пловцам я пел… Вдруг лоно волн
Измял с налету вихорь шумный…

Погиб и кормщик и пловец! —
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,

Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.

There were many of us aboard;
Some tightened the sail,
Others rowed the heavy oars
In friendly harmony. In the quiet

He leaned over, our wise helmsman
Silently guiding our boat;

And I — full of carefree faith —
Sang to the oarsmen…Suddenly a wave
Crashed into us loudly…

Dead were the helmsman and the oarsmen!
Only I, the mysterious singer,
Was thrown to shore by the storm.

I sing the same old hymns
As I wash my wet clothes
And dry them in the sun under the cliff.

Между небом и землёй
Песня раздаётся,
Неисходною струёй
Громче громче льётся.

Не видать певца полей!
Где поёт так громко
Над подруженькой своей
Жаворонок звонкий.

Ветер песенку несёт,
А кому, не знает.
Та, к кому она поймёт,
От кого -- узнает!

Лейся ж, песенка моя,
Песнь надежды сладкой...
Кто-то вспомнит про меня
И вздохнёт украдкой.

Between the sky and the earth
A song rings out,
As an infinite stream
It flows louder and louder.

The field singer can’t be seen!
Where sings so loudly
Above his dear friend
The resonant lark.

The wind carries the little song,
But to whom, it doesn’t know.
Whoever she is will understand,
From whom, she will know.

Flow on, my song,
Song of sweet hope…
Someone will remember me
And sigh quietly.

Не ветер, вея с высоты,
Листов коснулся ночью лунной.
Моей души коснулась ты.
Она тревожна, как листы,
Она, как гусли, многострунна.

Житейский вихрь её терзал
И сокрушительным набегом,
Свистя и воя, струны рвал
И заносил холодным снегом.

Твоя же речь ласкает слух,
Твоё легко прикосновенье,
Как от цветов летящий пух,
Как майской ночи дуновенье.

It wasn’t the wind, blowing from up high,
That touched the leaves this moonlit night.
My soul was touched by you.
It is anxious, like the leaves,
It is, like a harp, many-stringed.

Life’s whirlwind tormented it
And with a destructive blow,
Whistling and wailing, it tore the strings
And overwhelmed it with cold snow.

Your voice soothes my ear,
Your gentle touch,
Like down that drifts from cottonwoods,
Like the breeze of a May night.

Эти летние ночи прекрасные,
Ярким светом луны озарённые,
Порождают тревоги неясные,
Пробуждают порывы влюблённые.

Забывается скорбь необъятная,
Что даруется жизнью унылою,
И блаженства края благодатные
Раскрываются тайною силою...

И открыли друг другу невластные
Над собою сердцами влюблённые,
В эти летние ночи прекрасные,
светом ярким луны озарённые.

These beautiful summer nights,
With bright moonlight illuminated,
Beget faint trepidation,
Arouse outbursts of love.

One forgets the unbounded grief
Granted by this dismal life,
And unending bliss unfurls
Revealed by an unknown power…

And the lovers opened to each other
Their powerless hearts,
On these beautiful summer nights,
With bright moonlight illuminated.